Филологическая практика и где она обитает
Вы о ней что-то слышали?
Сколько стереотипов о филологах гуляет в студенческой среде – не сосчитать. И один из них (казалось бы, оправданный) связан с практикой. Где проходят практику экономисты и менеджеры, журналисты и культурологи? Каждый человек может предположить несколько вариантов: экономист отправится в крупную компанию или аналитический центр, культуролог будет курировать выставки, а журналист – писать статьи. Но, задавая вопрос о филологической практике, я всегда вижу одинаковую картину: удивленный взгляд, нахмуренные брови, полная сосредоточенность и последующая растерянность. «В библиотеке? В школе?» – нет, это далеко не все локации, куда может направить свои стопы и знания будущий специалист в области филологии.
Экспедиция
Помимо работы в библиотеке и музее или удаленного изучения текстов, каждый филолог в качестве практики имеет возможность выбрать экспедицию. Это тематическая поездка в другой город, во время которой студенты посещают семинары и выполняют задание, полученное от своего руководителя. В зависимости от темы определяются и критерии отбора студентов, и предъявляемые требования (например, посещение специального курса). Обычно они не строгие: на практику попадают все желающие, важно только не пропустить время общей записи. Одним из таких счастливых «лотов» можно назвать поездку в Великий Новгород. Это город, таящий в себе множество загадок, которые нужно в прямом смысле раскапывать. Основная цель – ознакомиться с наследием Новгорода и принять участие в археологических раскопках. Общаться с представителями других факультетов и авторами статей; посещать интересные семинары и анализировать берестяные грамоты — во всем этом есть своя научная романтика, из-за чего я с ноября была уверена в том, что запишусь именно на новгородскую экспедицию. Звезды сложились иначе, но это нисколько не помешало насладиться фотографиями и отзывами моих коллег:
«В результате сложился многогранный образ древнего Новгорода — из будничного языка берестяных грамот; из белых стройных соборов, хранящих покрытые древними надписями почти тысячелетние фрески; наконец, из своевольных перепадов погоды и вида величественного и спокойного Волхова».
Ещё одна археология
Петербургская театральная практика – второй счастливый «лот», который, несмотря на свою локацию, не оказался самым популярным. Возможно, это связано с тем, что в прошлом году подобной практики не было и никто не знал, чего ожидать. Зато не было конкуренции между желающими – место нашлось всем. К тому же, одним из самых очевидных плюсов можно назвать отсутствие тяжелой работы под палящим солнцем (в Санкт-Петербурге его отыскать трудно). За 8 дней мы побывали более чем на двадцати экскурсиях и пять провели самостоятельно, приучая себя слышать и чувствовать аудиторию. «Что такое археология театра?» – то, над чем студенты размышляли на протяжении всей поездки, параллельно посещая выставки и спектакли, заглядывая за кулисы и в реквизитные комнаты Александринки. Мы учились смотреть на город через театральные линзы, учились открывать в самих себе театралов. Даже те, кто боялся показаться неучем в сфере искусства, раскрывали крылья. Стоил ли полученный опыт прогулок под дождём и усталости вплоть до сна прямо в одежде? Да.
О практиках можно говорить бесконечно: они разные и все по-своему познавательны. Возвращаясь к прежнему вопросу «В библиотеке? В школе?», хочу сказать лишь, что практика – символ маленькой жизни. Не важно, филолог ты или экономист, нужно уметь принимать неожиданные для себя решения: срываться ли в другой город на раскопки, засовывать ли нос в пугающие, неизвестные ранее сферы.