«Собибор»

Концлагеря в российских и советских фильмах редко становятся местом действия; исключения – «Судьба человека», «Рай» и «Помни имя своё». Кинокартины посвящаются битвам (киноэпопея «Освобождение», «Брестская крепость», «28 панфиловцев»), подвигам партизан и солдат («Зоя», «Единичка», «Молодая гвардия»), становятся экранизациями романов («А зори здесь тихие…», «Батальоны просят огня», «Горячий снег»). Поэтому режиссёрский дебют Константина Хабенского «Собибор» становится одной из первых российских лент о концлагерях.

Фильм оставляет неопределённое впечатление. С одной стороны, он страшно и обескураживающе показывает будничные ужасы лагеря смерти, изображённые палитрой тёмных цветов и саундтреком с отрывистыми и резкими звуками и пронзительной музыкой. Здесь присутствуют эмоционально тяжёлые эпизоды, но им не сравниться с культовыми «Списком Шиндлера», «Пианистом» или «Иди и смотри», однако кадры «Собибора» и не пытаются их копировать. В отличие от звукового сопровождения, что было позаимствовано из «Дюнкерка». Фильм Кристофера Нолана показал, как работать со звуком в военном фильме, чтобы создавать напряжение и страх. Этот же приём теперь качественно использован в «Собиборе», что показывает атмосфера фильма, в воссоздании которой звуки играют решающую роль. Для композитора Кузьмы Бодрова работа над «Собибором» стала дебютом в полнометражном кино: до этого он писал саундтреки к короткометражкам. В мотивах угадывается стиль Ханса Циммера, но звучит музыка сильно и пронзительно – такая должна звучать в тяжёлом и мощном фильме о лагере смерти, но…

Оборотная сторона медали – сценарий фильма, представляющий парадоксальное решето из сюжетных дыр, которое расстреляли драматургические ружья. Возможно, картина сильно пострадала при монтаже, как когда-то «Матильда», но меньше, чем фильм Учителя. В первой половине изображается сам Собибор, узники и немцы, во второй – побег. Основной стержень сюжета прослеживается с трудом, вокруг него рассеяно множество «этюдов» из жизни лагеря, непрописанных главных героев и оттягивающих внимание на себя второстепенных. Это болезненный прокол сценаристов: главные герои не раскрыты, не заметны и не запоминаются ни по лицам, ни по именам даже к концу фильма, в отличие от второго плана. Структура сценария появляется ближе к концу, когда начинается организация побега. Провисания сюжета и сильные эмоциональные моменты чередуются друг с другом, поэтому отношение к фильму меняется как флюгер: то в хорошую сторону, то в плохую. Радует, что создатели исторической драмы уважительно относятся к фактам и восстанавливают детали из жизни лагеря смерти до мельчайших – вы их узнаете, если перед походом в кино почитаете о восстании и лагере. Но пренебрежение другими важными подробностями раздражает, не говоря уже о стандартном наборе российского фильма о войне – плоские антагонисты в лице злющего полицая, озверевших немцев, которые толкают заезженные монологи о евреях, арийцах, Третьем рейхе на диких вакханалиях (отсылая к, конечно же, недостижимому «Списку Шиндлера», важно отметить, что кровожадный герой Рэйфа Файнса всё-таки показан со всех сторон, а не исключительно плохим персонажем), а с «нашей» стороны упоминания о освободительной силе Красной Армии и советских войск и «Сталине на сердце». Фантазии не хватало настолько, что последнюю сцену калькировали с финального эпизода «Брестской крепости».

Личность и героиня, за которую обидно больше всего – Люка, или голландская еврейка Гертруда Попперт. История Люки и Александра Печерского могла бы стать мощной сюжетной линией фильма, эмоциональной и трогательной – возможно, между ними действительно был роман, но в фильме их отношения не раскрыты. BadComedian в обзоре на «Крым» на пальцах объяснял, что для сочувствия героям необходимо обозначить их важность друг для друга, показать сущность отношений до начала основных действий. Здесь мы этого не видим, а следовательно – не очень-то и сочувствуем. Как и другим главным героям.

Тем не менее, фильм Хабенского нельзя назвать провалом: он ценен тем, что рассказывает о замолчанном годами беспрецедентном и неповторимом событии, развивает новую тему для российских военных фильмов, выделяется силой переданной атмосферы. Хабенскому следовало занять одну позицию – режиссёра или актёра – и тогда бы в беготне из кресла в камеру не ускользнули важные детали работы и сам любимый россиянами актёр появлялся в кадре чаще.

Итог: 7 Константинов Хабенских из 10