«Солнечная линия» в ЦИМ

12 декабря в Центре имени Вс. Мейерхольда состоялась премьера спектакля «Солнечная линия». Рассказываем, почему туда стоит сходить.

В основу постановки легла пьеса драматурга Ивана Вырыпаева, также являющегося художественным руководителем театра «Практика». По его словам, перед произведением стоит конкретная цель: терапия человеческих отношений. Могут ли сцена, театр, актеры, свет и декорации – одним словом, игра – справиться с такой непростой задачей? Вопрос риторический, но не потому, что ответ на него возможен лишь отрицательный, нет. Дело в том, что для каждого он свой.

Начало действия. Загорается свет. На сцене – двое. Свет, фон, костюмы персонажей – все в одной цветовой гамме. Ассоциации очевидны – гармония, единение, баланс сил. Барбара (Юлия Пересильд) и Вернер (Андрей Бурковский) замерли, словно зрительный зал застал их врасплох. Молчание и неподвижность продолжаются долго: ровно до тех пор, пока тишина не становится гнетущей, а статичность поз – раздражающей. И ровно в эту секунду начинается их диалог. По мере его развития становится ясно, что полная идиллия подобранных цветовых сочетаний одежды и цвета волос героев иллюзорна. Если внешне они буквально единое целое и всегда были им, то внутренне они бесконечно далеки друг от друга.

«Солнечная линия» – это комедия, но иногда от смеха в зале становится не по себе. Почему? Сюжет спектакля строится вокруг отношений двух людей. Они пять лет прожили в браке, кредит взятый в начале супружеской жизни почти погашен, но это, почему-то, не добавляет свежего ветерка в их союз. Напротив, с 10 часов вечера и до пяти утра («пяти утра, Барбара!») они заняты тем, что выясняют отношения. И делают это, безусловно, комично. Причем, чем дальше, тем смешнее. И тем трагичнее. Потому что по мере смены сцен, актов, интонаций актеров, все больше и больше раскрывается безысходность происходящего. Причина кроется в самом названии спектакля. Солнечная линия – невидимая черта, которая неумолимо отделяет двух людей друг от друга. Причем, образ этой неуловимой и вечно ускользающей «стены» витает во фразах персонажей еще до того, как они впервые о ней заговаривают. Эта полупрозрачная, но все же непреодолимая и неприступная граница сквозит во всем: в том, как Вернер и Барбара говорят друг с другом, как смотрят на одни и те же ситуации, как носятся по сцене, словно два загнанных зверя. Солнечная линия – та самая граница, которая мешает полностью освободиться от гнетущего чувства одиночества даже если самый, казалось бы, близкий человек, всегда рядом. Эта линия отделяет то, что вы любите друг в друге от того, что не готовы принять никогда. По разные ее стороны разбросаны секреты, которыми вы не хотите делиться, обиды, которые не можете простить, а главное – вы сами. Две сущности. Вернер и Барбара. Мужчина и женщина, не готовые потерять себя, «перестать быть собой», чтобы пересечь эту линию и наконец перестать воевать друг с другом, уничтожить линию, оказаться «вместе», а не просто «рядом».

Барбара и Вернер не обаятельны. Они не вызывают приятных полуэротических ассоциаций. В них нет гиперболизированной сексуальности. Ни он, ни она не являются канонами красоты, стиля, романтичности или чего бы то ни было еще, что непременно должно присутствовать в образе пары, который навязчиво эксплуатируется массовой культурой во всех ее ипостасях, начиная с рекламы эпиляторов и каталогов IKEA и заканчивая семейными комедиями про идеальных мужей и жен, супружество которых не обременено глубокими экзистенциальными переживаниями. Вернер и Барбара не молоды, не красивы, не желанны. Это и подкупает. Потому что они настоящие. Они матерятся, дерутся, обвиняют, плачут, пилят друг друга, разуваются, занимаются сексом, флиртуют так, как это делают настоящие люди, не придуманные для продажи товаров или жизнеутверждающих сказок. Они искренни в своей боли, досаде, раздражении. Но это не отталкивает.